РИА Новости

Выборы 4 июня 1989 года прошли на принципах, согласованных в ходе круглого стола власти и оппозиции. Было избрано 450 депутатов сейма и 99 сенаторов. 65% мест в сейме были забронированы за правящей ПОРП, но все 100% сенаторов избирались свободно. Все «незабронированные» места в сейме и 99% мест в сенате достались оппозиции (Гражданский комитет), сконцентрированной вокруг «Солидарности» и Леха Валенсы. Впоследствии, несмотря на то что президентом в 1989 году стал Войцех Ярузельский, было сформировано первое некоммунистическое правительство Тадеуша Мазовецкого. Парламент одобрил план реформ Лешека Бальцеровича. Польская Народная Республика была переименована в Республику Польша.

Богдан БОРУСЕВИЧ — родился в 1949 году. Еще будучи студентом художественного лицея, в 1968 году, был в первый раз арестован за распространение листовок. Во второй половине 1970-х состоял членом Комитета защиты рабочих (KOR), стал одним из основателей свободных профсоюзов (WZZW). Один из основных организаторов забастовки («человек из железа») августа 1980 года на Гданьской верфи, соорганизатор «Солидарности», деятель оппозиционного подполья. В 1986 году был арестован, в 1988 году освобожден. В 1990-е годы был членом либеральной партии «Союз свободы», депутатом сейма, замминистра внутренних дел, с 2005 года — сначала сенатор, затем — маршал (председатель) сената. С 2013 года — вице-председатель партии «Гражданская платформа».

На варшавской улице Новы Щвят периферийным зрением я отфиксировал рекламный слоган «У будущего есть прошлое». Эта парадоксальная в своей внешней банальности мысль замечательным образом охарактеризовала ключевую особенность и государственного, и общественного устройства Польской Республики, собирающейся 4 июня отмечать 25-летие первых частично свободных выборов, за которыми последовали формирование некоммунистического правительства и либеральные рыночные реформы — преемственность идей и поколений. В 65-летнем Богдане Борусевиче, маршале (председателе) сената, верхней палаты парламента, я почему-то легко узнал запомнившегося по фотографиям 31-летнего невысокого парня в обычной майке с длинными рукавами и в джинсах клеш с заплатами, который нес в августе 1980 года хлеб бастующим рабочим Гданьской верфи. Пикантность ситуации заключалась в том, что именно он был одним из главных организаторов исторической забастовки, в результате которой появилась «Солидарность» и взошла звезда Леха Валенсы. Богдан Борусевич говорит о том, что в современной Польше идеи и даже люди того времени до сих пор определяют суть и смысл польской демократии. Значит, Польша живет в том самом будущем, у которого есть прошлое.

— Говорят, что именно вы — прототип главного героя знаменитого фильма Анджея Вайды о забастовке августа 1980 года «Человек из железа». Это так?

— В образе «человека из железа» есть мои черты. Но надо понимать, что это собирательный художественный образ — молодой интеллигентный человек, организующий рабочих на сопротивление. Анджей Вайда со мной разговаривал, но совсем немного. Потому что у меня тогда было очень мало времени на разговоры с «киношниками». Моя группа готовила забастовку. Как выяснилось позже, в ней было два будущих президента (Лех Валенса и Лех Качиньский. — А. К.), один премьер (Дональд Туск. — А. К.) и один председатель сената (сам Богдан Борусевич, который, кстати,8 июля 2010 года в течение нескольких часов исполнял обязанности президента Польши. — А.К.). И эта небольшая группа людей с помощью революционной теории Ленина на судоверфи в Гданьске уничтожила ленинскую идеологию. Для нас был важен пример русских народников: небольшая группа интеллигентов пошла в народ, создала Комитет защиты рабочих (KOR). Но народники в России проиграли. А мы выиграли.

Примером для нас были и советские диссиденты: Комитет защиты прав человека, Андрей Сахаров… Мы были в изоляции, никуда не могли выехать, даже в СССР или в Чехословакию. Но благодаря парижскому журналу на польском языке «Kultura» (журнал с 1947 по 2000 год издавал и редактировал выдающийся польский публицист Ежи Гедройц. — А. К.), радио «Свобода», самиздату, мы друг о друге знали и пропитывались идеями. В 1976 году возник KOR, а в 1977-м — чехословацкая «Хартия». Мы брали пример с советских диссидентов, а чехословацкие диссиденты — с нас.

— Да, это были социальные сети того времени… Какое место в польском сознании занимают первые частично свободные выборы 4 июня 1989 года?

— Будет огромное мероприятие, посвященное этой дате. Это были частично свободные выборы в сейм и полностью свободные выборы в сенат. Они стали продолжением того процесса, который мы начали в августе 1980 года забастовкой на Гданьской верфи. Забастовка оказалась потрясающе успешной. Но потом было военное положение. Затем под влиянием растущего забастовочного движения власти пошли на переговоры. И выборы 4 июня стали результатом соглашения двух сторон. Процесс был очень сложным, потому что за столом сидели враги. Власть считала нас бунтовщиками и контрреволюционерами. Когда мы начинали, нас было несколько тысяч. А когда Войцех Ярузельский ввел военное положение в декабре 1981 года, в «Солидарности» состояло уже 10 миллионов человек. Активное ядро — 5 процентов, но это очень большая цифра — полмиллиона человек. Мы создали огромное подполье. Создали в третий раз. Первый раз — в 1863 году, когда было восстание против царя. Второй раз — в годы гитлеровской оккупации, когда, по сути, было сформировано подпольное государство. А в третий раз — в годы военного положения. Кроме армии и судов, у нас в подполье было всё: руководство, несколько сотен газет, радио, даже телевидение. Нам помогали специалисты с кафедры астрономии из Торуня, работавшие со спутниками. Я сам более четырех лет действовал в подполье. Мы меняли свою внешность и документы.

Ситуация в Польше ухудшалась, в том числе экономически. Поэтому Ярузельский решил, что с нами надо разговаривать.

 

«Я — не первый секретарь ЦК ПОРП»

— В какой-то момент казалось, что СССР и Польша шли параллельно в демократическом развитии. Когда у вас были выборы 4 июня 1989 года, у нас уже заседал избранный на первых наполовину свободных выборах Съезд народных депутатов. Но потом пути разошлись. В чем причина?

— Главная причина как раз в том, что у нас уже сформировалась некоммунистическая элита, у которой были свои жесткие принципы, — быть приверженными демократии, а не набивать свои карманы. Мы не любили генералов, спецслужбы, хотели уйти из соцлагеря. Поэтому поляки вытерпели 40-процентное падение уровня жизни. А в 1993-м, четыре года спустя после начала реформ, — уже начался экономический рост.

Я вам скажу, где хорошо работает демократия. Вы удивитесь. Демократия хорошо работает там, где проигравшая выборы политическая сила уходит. Так происходит в Монголии… Но так не происходило на всем постсоветском пространстве (кроме Украины), где единожды взявшие власть президенты не проигрывали выборы.

— То есть важнее всего регулярная ротация власти и работающий парламентаризм?

— Конечно, та система, которая работает в Польше, в большей степени гарантирует сохранение демократии. Но самое важное — это соблюдение закона. Надо мной и над президентом Польши — право. Я никогда не звоню судье или прокурору. А если бы это сделал, то меня уничтожила бы пресса. Значит, крайне важно также наличие общественного мнения. Ко мне приходили многие люди из «Солидарности»: «Сделайте то, сделайте это, дайте квартиру…» А я им отвечал: «Вы не заметили, что нечто изменилось — я не являюсь первым секретарем ЦК ПОРП».

Мы построили новую систему в течение первых 5 лет. И в Польше государство работает все лучше и лучше. Демократия и свободный рынок до такой степени прижились, что уже не важно, кто выиграет выборы, правые или левые. Именно левое посткоммунистическое правительство выступало за вступление Польши в НАТО, оно ввело нас в Евросоюз. Александр Квасьневский был против присоединения к НАТО. До того момента, как Борис Ельцин расстрелял парламент.

Богдан Борусевич резко критикует политическую систему России, называя ее авторитарной. «Разница между демократией и «суверенной демократией», — говорит он, — такая же, как между обычным стулом и электрическим стулом». Для человека его поколения русский язык не является совсем уж чужим. Поэтому маршал сената регулярно и с изумлением смотрит «Россию 24», полагая, что большая часть информации — вранье или пропаганда.

 

Российско-польские отношения заморожены

— В отношениях наших двух стран много так называемых трудных вопросов: Катынь, останки самолета президента Качиньского, система ПРО. Крымская волна «смыла» эту повестку?

— Российско-польские отношения заморожены. До Крыма наши отношения неплохо развивались. Это касается и моей работы в сенате: в течение двух последних лет мы проводили совместно с Советом Федерации РФ форум регионов. После того как Совет Федерации дал добро на аннексию Крыма, это стало невозможным — мы отозвали форум. А буквально на днях я получил от Валентины Матвиенко письмо по поводу того, что намеченная еще год назад в Петербурге встреча глав сенатов стран Европы отменяется из-за падения к ней интереса. Россия в политическом смысле находится в изоляции. Политические контакты сорваны. Все то, во что я инвестировал усилия в течение 10 лет, — заканчивается.

Добавлю: Россия получила Крым, но потеряла Украину. Даже если там появится пророссийское правительство, оно все равно задаст вопрос: а что с Крымом? И отношение к россиянам в Украине теперь резко ухудшится. К сожалению.

Мы считали, что в Европе находимся в ситуации стабильности и безопасности. И если где и начнутся войны, то в Африке или в Азии. Это было основой европейского политического мышления и планирования. Но оказалось, что у нас агрессивный сосед. И теперь даже шведы и финны думают о том, чтобы вступить в НАТО. А мы заинтересованы в том, чтобы элементы НАТО были дислоцированы на территории Польши. Потому что изменилась география, и мы должны делать выводы. Это плохая перспектива — для всех нас.

Мы говорим о санкциях, контрсанкциях. Но давайте посмотрим на потенциалы России, ЕС и США. Экономические потенциалы России, с одной стороны, и ЕС и США —  с другой, соотносятся как 1 к 40. Затраты на вооруженные силы как 1 к 15. Российский военный потенциал гораздо меньше, за исключением ядерного оружия.

Есть такая польская пословица: Nim gruby schudnie tym chudy zdechnie. Если толстый похудеет, худой помрет. Если начнется экономическая война — результат ясен.

Газовая проблема для Европы тоже решается. Например, строятся газовые интерконнекторы Польша—Чехия, Польша—Словакия. Строится газопорт на границе с Германией, который сможет принимать 6 миллиардов кубометров газа ежегодно. Плюс сланцевый газ. Но, разумеется, мы не хотели бы отказываться от российского газа. У нас есть инвестиции в газопроводы. И российский газ дешевле.

— Не спровоцирует ли происходящее рост националистически консервативных и одновременно антироссийских настроений в Польше?

— Нет. Мы отделяем россиян от системы власти. Кстати, если говорить о моем поколении, то и мы всегда выступали против советской власти, но не против россиян. Мы говорили по-русски. Пели песни, причем на русском языке, — особенно Булата Окуджаву. Он был страшно популярен…

— 25-летие выборов широко отмечается в Польше. Означает ли это, что ваше поколение выполнило свою миссию?

— Мы, поляки, достигли огромного успеха. Причем бескровным путем: все предыдущие восстания, против царской России и нацистов, были кровавыми. Мой отец боролся в подполье во время войны, потом его преследовали коммунисты. Он принадлежал к потерянному поколению, поколению проигравших. А мы добились успеха. Мы обеспечили безопасность Польши, привели ее в НАТО и ЕС. За последние годы средняя продолжительность жизни выросла на 5 лет. 20 лет назад наш национальный доход составлял 40% от средних показателей в Евросоюзе. Теперь — около 70%. Совершенно иначе выглядят наши города. Новые больницы — это как «Мерседес»!

Я думал, что могу спокойно уйти на пенсию. Но вдруг оказалось, что мы больше не находимся в стабильном месте. Поэтому с пенсией придется подождать.

P.S. Уже прощаясь, я сказал Богдану Борусевичу, что возможность появления «человека из железа» в сегодняшней России перекрыта. «Ну да, у вас нет «человека из железа», — меланхолично заметил маршал сената. — Зато у вас есть Железняк».